Срубленная изба не в далеке от небольшого озера

Где еще можно спокой, без суеты вспомнить о своих корнях. Предаться думам о прошлом, настоящем, и будущем. Слиться с природой и найти свое я. Дикие, нетроннутые цивилизацией леса, равнины василок и ромашек, и ощущение чего то утерянного, так томящего душу.

"Глупая идея, вот так бросаться с моста в реку" - подумала Ульяна, наблюдая за тем как на дорожном мосту разворачивается целая драмма. Броссив посреди проезжей части машину, в дработан пьяный мужик, стоя по другую сторону перил, обдумывал как лучше ввойти в воду: вперед ногами или вниз головй.
- Вииитяяя! - взывала в истерики с момта дородная женщина. - Одумайся! У тебя же дети!
- Уйди, несчастная! - Орал в ответ убиенец. - Ты мне жизнь сломала! Прицепилась как пиявка, и сосешь... соссешь... насытиться никак не можешь!
- Что люди скажут? - Воплошала она. - Стыд-то какой!
- Что мужа извела,ведьма! -Язвительно произнес мужик. Видно было уже, что топиться он уже раздумал, и получал удовольствие от унижения жены. - Будешь ты у нас "Черной вдовой".
- Нехочу!!! - Еще горше заплакала супруга. - Мне черное не к лицу.
Надоело. Подойдя к вплотную мужику со спины, он спросила:
- Ну? Чего ждешь?
- Что? - Обернулся в испуге мужик. от резкого движения его покочнула, и вскрикнув он сильнее вцепился в перила.
- Люди, да что же делается! - Заголосила не хуже сирены женушка. - Посредди дня человека убивают!
"Дура"- мысленно согласилась с ним Ульяна.
- Ты будешь прыгать, или тебе помочь? - спросила Уля, кивая головой на по весенне холодную воду.
- Зачем? - выпучив глаза, еще сильнее испугался мужик.
"Дурак"
- Ты решай быстрей, - посоветовала Уля, ласково поглаживая по ракам, - а то устроил здесь цирк, а народ по делам спешит, нервным становиться. не дай час, по доброму помогут.
И действительно, в обоих направлениях образовалась пробка,где машина мешает, а где женщина растелилась. Задние, в связи с тем что не видели разворачивающихся событий ожесточенно сигналили, а водители передних с интересом гадали: прыгнет или нет?
- Я это, в машину пойду. - Пробомотал мужик, перелазивая обратно на землю.
- Давай, соколик, давай. - Подбадривая, пропела Уля, помогая ему в этом нелегком теле, как ни как килограммов 110 живого веса наверное. А скорее всего для того, чтоб он со страху действительно не сиганул обратно, потому что поняв что опасность позади, дрожайшая половина собрала себя с земли, уперев руки в бедра, с налитыми красными глазами, издавала звуки не хуже стаи голодных львов.
- Креписьь мужик! - Посочуствовала Уля мужику, и пошла к своей машине. Дальнейшего она не видела, но сценарий преблизительно знала.
Минут через 10, пробка рассосалась, и старая "Жучка" весело побежала, наматывая киллометры. Играло радио. Излишне жизнерадостный диджей, поздравив неизвестных Василия Матвеивича и Наталью Петровну с юбилеем поставил им по просьбе детей песню Кадышевой "Широка река".
Этот ляп ужасно развесилил девушку и до съезда на проселочную дорогу с указателем "Светелки, 15 км" она подпевала великой певице.

Машину пришлось бросить у въезда в деревню, потому что то, что пролегало по деревне, дорогой назвать язык не поворачивался.
Кризис! Кризис! - кричат в прессе, - Деревни, вымирают...
Глядя на толпы детей, самозавбменно бегающим по лужам, старушек, греющихся на завалинках, Уля в этом засомневалась. То здесь, то там во дворе разносились грозные крика типа "Тимка, а ну немедленно домой!", "Ах ты ирод проклятый, опять нажрался с утра...", "Баб Тоня,молочка вечером оставте...". Где-тов далеке шумели трактора, кричали гуси и играло радио. Деревня жила полнокровной жизнью, и даже не слышала о диагнозе поставленные ей общественностью.
Перехватив востроногую девчушку, мчашуся с пакетом в руке по видимому в магазин, Уля узнала дорогу к дому Ильи Тимофеевича.

-Чему обязан? - поинтерисовался у девушки, выскокий худощавый мужчина в старом сером костюме "прощай молодость", открывший дверь небольшого срубленного дома, на окраине деревне.
-Мне бы увидеть Илью Тимофеевича, - ответила Уля, заглядывая в дом, надежде увидеть старого, побитого жизнью, мужчины. А наксколья Ульяна знала, жизнь била к нему беспощадна.
-А на что он вам? - все тем же тоном нудного портье, поинтерисовался мужчина.
"Идиот, вот пристал то"- подумала Уля, но сохраняя любезный тон (может сынок) произнесла:
-У меня к нему разговор срочный есть, и если вас не затруднить проводите, а то я тороплюсь.
Мужчина осмотрел Улю и хмыкнул:
- Все куда-то торопятся, спешат. Ниукого нет времени остановиться и подумать, а нужно ли вся эта суета. Проходите...
Уля зашла. Посреди большой комнаты стоял стол и деревянная скамейка. У стены сундуки, а вид каменной печи совсем добил девушку, ну вприямь в гостях у сказки.
- Вы распологайтесь, а я сейчас чаек поставлю.
- Мне бы Илью Тимофеевича увидеть, а не чай распивать.
Мужчина остановился, и сверкнул своими кошачьими глазами:
- Так я и есмь, Илья Тимофеевич, прошу любить и жаловать...

Ульяна была в бешенстве. Встреча с Ильй Тимофеевичеем окончилась ничем. До приторности вежливое общение, короткие "Да" или "Нет" на все вопросы. Словом, злая на себя за потраченное попусту время, Ульяна прибыла в Париж. Выслушав, короткий отчет, начальник сунул ей билеты до Новой Зеландии и конверт со следующим заданием.